Статья подготовлена Ишитой Петкар (проект “Международная ответственность”) и Линн Швайсфурт (Узбекский форум по правам человека)
В последние годы, Узбекистан вступил на путь проведения реформ, получивший широкую огласку в прессе и привлекший миллиарды долларов иностранных инвестиций в страну. Однако, страна продолжает сталкиваться с множеством серьёзных проблем, которые являются следствием десятилетий невнимания со стороны правительства в сочетании с повсеместной коррупцией и отсутствием инвестиций на поддержку жизненно важных услуг и инфраструктуры. Основополагающие права человека, такие как права на доступ к чистой питьевой воде, электричеству и отоплению до сих пор остаются нереализованными для многих граждан Узбекистана.
Путь реформ, начатый президентом Мирзиёевым, обладает значительным потенциалом для создания прибыльных бизнес-возможностей, а также, вероятно, и для создания новых столь необходимых рабочих мест, и может способствовать получению других благ для узбекского народа. Однако, по большей части, процесс проведения реформ пока не предусматривает эффективного вовлечения местного населения и представителей гражданского общества. Обычные люди, в целом, по-прежнему отстранены от участия в этом процессе, и как подтверждают недавние выборы (где наблюдателями выступали международные организации, такие как ОБСЕ), Узбекистану предстоит ещё пройти долгий путь к демократии.
Эти обстоятельства, однако, не стали препятствием для вливания инвестиций в страну банками развития. Согласно данным правозащитной системы раннего предупреждения (Early Warning System), начиная с января 2019 года, шесть банков заявили о своих намерениях дополнительно инвестировать 5,5 млрд долл. США, предназначенных для множества различных отраслей: от энергетики до транспортной инфраструктуры, водоснабжения и водоотведения.
В то время как цель большинства инвестиций заключается в извлечении выгоды при переходе Узбекистана к рыночной экономике, небольшая часть этих инвестиционных проектов, по-видимому, стремится содействовать укреплению участия местного населения и представителей гражданского общества в процессах развития, которые их затрагивают, чтобы улучшить устойчивость и эффективность последних.
Мировой опыт привлечения местного населения и гражданского общества в проекты развития доказывает, что когда одни и те же люди разрабатывают и реализуют проекты, они могут использовать местный опыт и знания, что позволяет избежать негативных последствий и обеспечить получение стабильной выгоды от проектов, удовлетворяющих приоритетным для местного населения задачам. Другими словами, в благоприятной среде, проекты развития, реализованные при участии и ведущей роли местного населения, могут обеспечить такую модель развития, где соблюдаются права человека и претворяются в жизнь замыслы местного населения в соответствии с их видением своего будущего.
Для Узбекистана, интерес со стороны банков развития в расширении участия гражданского общества, хотя и всё ещё представленный лишь небольшой долей инвестиционных проектов, предлагает ценную возможность для наращивания потенциала местного населения в управлении своими собственными процессами развития.
В ноябре 2019 года, Всемирный банк выделил инвестиций на сумму 100 млн долл. США в поддержку узбекской программы «Обод Кишлок», амбициозной идеи по модернизации инфраструктуры страны, выдвинутой правительством Узбекистана в 2018 году. Проект Всемирного банка под названием «Благоустроенные сёла» основан на принципах «модели развития при участии и ведущей роли местного населения». Цель проекта состоит в том, чтобы стать примером процессов развития с участием местного населения, которые узбекское правительство будет использовать в своей более масштабной программе. При условии надлежащей реализации, такой проект может кардинальным образом изменить жизни тысяч узбекских граждан, живущих без отопления или чистой воды, а также может способствовать созданию огромного количества рабочих мест в стране с растущими показателями безработицы, особенно среди молодёжи.
Итак, в чём же проблема?
К сожалению, проведение реформ представляет собой длительный процесс, поскольку от старых привычек трудно избавляться, да и при том, в Узбекистане до сих пор отсутствуют либо ограничены возможности для деятельности гражданского общества и местного населения. Банки развития, такие как Всемирный банк, прекрасно осведомлены о рисках ведения бизнеса в стране с недостаточным контролем за соблюдением демократических принципов и повальной коррупцией. В 2017 году, Узбекский форум (на тот момент именуемый как Узбекско-германский форум/UGF) и правозащитная организация «Human Rights Watch» опубликовали совместный доклад, где были представлены доказательства, связывающие инвестиции Группы Всемирного банка с производством хлопка, при котором использовался принудительный труд. Вследствие интенсивной информационно-пропагандистской деятельности и давления со стороны общественности, на тот момент президент Всемирного банка Джим Ён Ким публично призвал президента Мирзиёева положить конец использованию принудительного труда. Вскоре после этого, 200 000 студентов и медицинских работников были освобождены от работы на полях, продемонстрировав какое влияние могут оказать крупные финансовые учреждения, чтобы способствовать изменениям к лучшему.
С тех пор как правительство Узбекистана приступило к реализации программы «Обод Кишлок», было опубликовано множество докладов об использовании принудительного труда при выполнении ремонтных и строительных работ под предлогом «хашара», традиции, которая восходит к временам существования Советского Союза, когда жители собирались вместе для добровольного выполнения работы на благо общества. Присвоив общественным работам наименование «хашар», местным чиновникам удалось насильно привлечь сотрудников как государственных, так и частных предприятий, к неоплачиваемой работе, зачастую выполняемой в тяжёлых и опасных условиях, вместо того, чтобы создать новые и оплачиваемые рабочие места.
На сегодняшний день, сообщается о множестве случаев принудительного выселения, когда жителям пришлось покинуть свои дома, чтобы освободить место для новых проектов застройки, при этом не получив ни соответствующего уведомления, ни достаточной компенсации. В 2018 году, трагическая смерть молодой учительницы Дианы Еникеевой в Самаркандском районе вызвала общественный резонанс, выявив широко распространённое применение труда сотрудников бюджетного сектора, таких как Диана, которых чиновники регулярно требовали выполнять неоплачиваемую работу. Диану сбил грузовик в то время, когда она с несколькими своими коллегами подметали вдоль шоссе, вместо того, чтобы находиться в школе и исполнять свои прямые обязанности. В феврале 2019 года, Узбекский форум и «Solidarity Centre» опубликовали совместный доклад об использовании принудительного труда сотрудников бюджетной сферы в Узбекистане, в т.ч. в проектах «Обод Кишлок». Риск, обусловленный реализацией программы «Обод Кишлок» реален, подтверждён документальными свидетельствами и хорошо известен.
Несмотря на стремление Узбекистана перевернуть эту страницу своей истории, практики из прошлого продолжают проявляться на областном, районном, и местном уровнях власти, т.е. том самом государственном аппарате, на который опирается Всемирный банк при реализации своего нового проекта «Благоустроенные сёла».
Всемирный банк считает, что создание «Объединений жителей махаллы» обеспечит всеобщее участие, при котором будут учитываться нужды и проблемы жителей и местного населения, подверженных воздействию этого проекта. Однако, махаллы по своей сути являются органами местного управления, которые исторически служили ответвлением государственной власти. Хотя члены комитетов махаллы официально избираются, кандидаты в комитет должны быть одобрены хокимами или местными чиновниками. Они также несут ответственность за исполнение ряда обязательств перед местным населением, в т.ч. выплату пенсий и социальных пособий, что в результате наделяет их значительной властью над местным населением. В предварительном отчёте ОБСЕ по результатам проведения выборов в декабре 2019 года, отмечается, что:
«…вовлеченность членов комитетов махаллы во многие аспекты управления выборами и повседневной жизни местного населения вызывает сомнения в том, что они способны выступать в роли независимых наблюдателей.»
Далее в докладе говорится: «Наблюдатели из числа жителей махаллы вмешивались и руководили процессом подсчёта голосов, а в некоторых случаях, активно участвовали в непосредственном подсчёте голосов».
На самом деле, по информации на февраль 2020 года, эти «Объединения граждан» теперь являются официальной частью государственного министерства по делам махаллей и оказания поддержки семьям.
И именно в этом кроется корень данной проблемы. В странах с авторитарным режимом, таких как Узбекистан, отсутствие независимых институтов власти, надзора и ответственности, оставляет граждан и местное население на милость местных чиновников, которые принимают решения зачастую руководствуясь взятками, нежели чем верховенством закона. Именно поэтому так важно, чтобы Всемирный банк и другие банки развития обеспечили реальное и эффективное участие представителей гражданского общества в этих процессах, наряду с государственными чиновниками, при этом без риска репрессий. Это является самой сложной задачей для страны, которая оказывает разрушительное воздействие на независимые организации гражданского общества и заставляет недовольных замолчать.
Хотя и в меньших масштабах, но подобные замечания и рекомендации применимы и в отношении проекта Азиатского банка развития (АБР) по расширению участия гражданского общества в целях эффективности процессов развития. Представляющий собой грант для оказания технической поддержки с целью расширения участия гражданского общества в деятельности АБР, данный проект осуществляется посредством зарегистрированных организаций гражданского общества для реализации деятельности по «наращиванию потенциала» в других текущих проектах АБР. Однако, согласно материалам, представленным Узбекским форумом, на данный момент, важные независимые организации гражданского общества всё ещё сталкиваются с серьёзными бюрократическими препятствиями при регистрации своих организаций, а также зачастую становятся жертвами преследований и репрессий в результате своей деятельности. В дополнение к этому, мероприятия, описанные в проектной документации, в лучшем случае, немного или едва упоминают о последствиях проекта для населения. Например, в рамках предложенного второго проекта по развитию системы водоснабжения в Ташкентской области, в результате которого ожидалось, что 68 семей навсегда потеряют принадлежащие им земельные участки, мероприятия со стороны АБР по привлечению гражданского общества ограничились лишь «кампанией по повышению осведомлённости среди местного населения по вопросам водопотребления и соблюдения санитарно-гигиенических норм». Такие случаи подчёркивают различия между участием представителей гражданского общества в проекте на словах, и реальной возможностью для местного населения участвовать, разрабатывать, и руководить процессами развития, которые, в конечном счёте, влияют на их жизнь.
Для того, чтобы банки развития действительно обеспечили участие узбекского гражданского общества в проектах развития, а не «для галочки», необходимо, для начала, открыто признать наличие нынешних ограничений и отсутствие, на данный момент, возможностей для узбекского гражданского общества стать эффективными участниками процессов развития без страха стать жертвой репрессий, а также предпринять проактивные меры в устранении лазеек для уклонения от ответственности. К сожалению, наряду с другими недостатками системы, практики самих банков развития зачастую не лишены упущений в плане предоставления доступа к информации о проектах, что позволило бы обеспечить эффективное участие гражданского общества в проектах банка. На сегодняшний день, проект Всемирного банка по благоустройству сёл, «при участии и ведущей роли местного населения», не предоставил никакой проектной документации в открытый доступ на узбекском языке, также, как и в случае с АБР. Несмотря на неоднократные запросы от Узбекского форума и IAP, Всемирный банк до сих пор не предоставил доступ к проектной документации на узбекском языке.
Решение, направленное на передачу процессов развития в управление местному населению посредством содействия более широкому участию гражданского общества и предоставления местному населению возможности высказаться и реализовать их собственные приоритеты и идеи по развитию, является шагом в верном направлении. Однако в странах, где гражданское общество и местное население почти или совсем не имеют правовых инструментов, чтобы призвать правительство к ответственности, а также в условиях отсутствия благоприятной среды, навыков и опыта, чтобы стать эффективными участниками процесса, банкам развития необходимо приложить больше усилий, чтобы сосредоточить пристальное внимание на рисках в контексте защиты прав человека и проследить за тем, что их новые практики отдают приоритет гражданскому обществу и сообществам.
В июле 2019 года, Маина Киай, специальный докладчик ООН по вопросу о праве на свободу мирных собраний и ассоциаций отметила:
«Когда права людей на собрания и ассоциации ограничены, будь то по причине атмосферы страха или запугивания, или законодательных актов, которые сокращают финансирование независимых групп, у нас нет шансов разработать программы развития, которые действительно удовлетворят потребности бедных слоёв общества».
Эти слова как никогда ранее актуальны для сегодняшнего Узбекистана.
Данная статья была подготовлена в соавторстве с Узбекским форумом по правам человека и проектом «Международная ответственность» (International Accountability Project (IAP), как часть проекта по правозащитной системе раннего предупреждения (Early Warning System).
Узбекский форум и IAP сотрудничают с Азиатским банком развития и Всемирным банком развития по вопросам укрепления позиции гражданского общества и решения сложных проблем, описанных в вышеупомянутых проектах. Вы можете ознакомиться с письмом, направленным в адрес Исполнительного Совета директоров Всемирного банка перед утверждением проекта «Благоустроенные сёла» здесь.
Фото: Село в Самаркандской области, где, как сообщалось, жителей принуждали красить свои дома в жёлтый цвет, даже если их финансовое положение этого не позволял, в рамках государственной программы “Обод Кишлок”
