НЕВЫПОЛНЕННЫЕ ОБЕЩАНИЯ ПРЕЗИДЕНТА ПОДВЕРГАЮТ ОПАСНОСТИ ЖУРНАЛИСТОВ И БЛОГЕРОВ

Узбекский форум по правам человека (бывший Узбекско-немецкий форум по правам человека; берлинская НПО, занимающаяся защитой прав человека, укреплением и развитием гражданского общества) 20 июня выпустил отчет, посвященный свободе прессы и преследованию блогеров в Узбекистане. В предуведомлении говорится, что он посвящен всем жертвам произвольный задержаний, жестокого обращения и мести за осуществление своего права на свободу выражения мнений в этой стране.

Организация выражает благодарность консультанту Виктории Рамассини за составление отчета, за помощь в проведении исследований и цитировании, Катин Липхарт Массад за редактирование и партнерам из Центра по правам человека Американской ассоциации юристов за поддержку в подготовке этой публикации.

Ниже вашему вниманию предлагается полный текст отчета, переведенный с английского языка.

***

Этот отчет призван пролить свет на ситуацию для блогеров и журналистов в Узбекистане, которая, несмотря на проводимые в стране с 2016 года реформы, остается тревожной. Когда в 2016 году к власти пришел президент Шавкат Мирзиёев, общая ситуация с правами человека стала улучшаться. В этот период правительство освободило некоторых политических заключенных, приняло поправки к законодательству, касающиеся участия людей в политической жизни и независимости судебной власти, приняло меры по прекращению принудительного труда и ослабило контроль над деятельностью организаций гражданского общества. Однако за последние два года первоначальные надежды, связанные с программой реформ президента Мирзиёева, померкли, поскольку ситуация со свободой выражения мнений, собраний и ассоциаций ухудшилась.

Несмотря на декларируемую президентом терпимость к большей свободе прессы, правительство недавно приняло ряд ограничительных поправок, которые отрицательно сказались на блогерах и независимых журналистах. Правительство также сохранило жесткий контроль над предоставляемой обществу информацией, при этом в традиционных источниках новостей и большей части социальных сетей доминируют проправительственные журналисты и блогеры. Кроме того, в 2020 году в Уголовный кодекс было добавлено преступление «распространение заведомо ложных сведений» в СМИ или сети Интернет. Год спустя новыми поправками также была введена новая уголовная статья за «публичные призывы к массовым беспорядкам и насилию в отношении граждан», властям было предоставлено более широкое право подавлять свободу выражения мнений. Другие поправки ввели «публичное оскорбление или диффамацию» президента Узбекистана в Интернете в качестве уголовного преступления, за которое предусмотрено наказание до пяти лет лишения свободы.

В этом отчете анализируются дела 10 блогеров, журналистов и активистов социальных сетей в Узбекистане, которые подверглись давлению и преследованию со стороны правительства в результате своей работы и/или осуществления своих прав на свободу выражения мнений, собраний или ассоциаций. Блогеры столкнулись с возмездием, давлением, угрозами и преследованием, а некоторые до сих пор остаются под стражей. В дополнение к проблемам, связанным с этими основными правами, в отчете также указываются нарушения прав этих лиц на справедливое судебное разбирательство, вытекающие из судебных процессов, которым они подвергались, а также проблемы по поводу их права не подвергаться произвольному задержанию.

В отчете содержатся рекомендации, призывающие правительство Узбекистана внести поправки в законодательство, которое в настоящее время используется для подавления прав блогеров и журналистов, прекратить преследование блогеров и журналистов, чьи основные права защищены национальным и международным законодательством, и немедленно освободить тех, чьи права были нарушены.

ПРЕДЫСТОРИЯ: ПОЛОЖЕНИЕ ДЕЛ В УЗБЕКИСТАНЕ

После смерти давнего лидера Ислама Каримова в 2016 году в Республике Узбекистан был проведен ряд реформ, якобы направленных на повышение прозрачности, политической открытости и уважения основных свобод. При новом президенте страны Шавкате Мирзиёеве ситуация для журналистов, активистов и критиков правительства несколько улучшилась благодаря подходу нового режима и определенным конкретным мерам, включая освобождение многих политзаключенных. Однако, несмотря на эти положительные сдвиги, за последние два года атмосфера свободы слова, собраний и ассоциаций значительно изменилась в сторону репрессий.

Под лозунгом «Нового Узбекистана» президент Мирзиёев провел широкомасштабные реформы, направленные на повышение прозрачности, политического плюрализма и защиту основных прав и свобод. В 2017 году г-н Мирзиёев заявил в ООН, что эти реформы призваны «построить демократическое государство и справедливое общество, где приоритетом является реализация простого и ясного принципа – «Интересы человека превыше всего».

Первые шаги в этом процессе включали освобождение многих политических и религиозных заключенных, внесение поправок в конституцию, касающихся участия граждан в политической жизни и независимости судебной власти, меры по прекращению принудительного труда и несколько большую открытость для деятельности гражданского общества и международных правозащитных организаций. Кроме того, президент предпринял несколько громких шагов, чтобы обуздать Службу национальной безопасности (СНБ), известную своей репрессивной ролью в эпоху Каримова, уволив её председателя и подписав указ о передаче большей части полномочий этого ведомства другим ветвям власти и переименовав его в Службу государственной безопасности (СГБ).

Несмотря на эти события, надежды на какие-либо систематические и значимые крупномасштабные реформы при новом президенте быстро начали угасать. По оценке Freedom House, Узбекистан остается «авторитарным государством с небольшими признаками демократизации». Г-н Мирзиёев выиграл переизбрание в октябре 2021 года, набрав более 80% голосов на выборах, которые, по мнению многих, не имели какой-либо значимой конкуренции для действующих и оппозиционных партий, не допущенных к участию в них. В своем всемирном отчете за 2022 год Freedom House оценил Узбекистан как «несвободный», присвоив ему 11/100 баллов по политическим правам и гражданским свободам.

Гражданское общество остается маргинализованным и жестко контролируемым, а процесс регистрации новых НПО по-прежнему сложным, обременительным и длительным, при этом заявки часто отклоняются по формальным причинам. Более того, несмотря на то, что многие узники совести были освобождены при Мирзиёеве, многие из них подвергаются постоянным преследованиям. Например, Агзам Тургунов, активист, отсидевший десять лет в тюрьме, заявил, что за ним по-прежнему ведётся наблюдение, и ему неоднократно отказывали в разрешении на создание организации гражданского общества.

Практика жестокого обращения с заключенными в Узбекистане широко распространена. Комитет по правам человека, среди прочего, выразил обеспокоенность по поводу большого числа лиц, которые остаются под стражей, и продолжающегося применения статьи 221 Уголовного кодекса для продления сроков тюремного заключения лицам, противоречащим властям, в том числе правозащитникам, предположительно, религиозным экстремистам и тем, кто выступает против правительства. Статья 221, которая запрещает «нарушение тюремных правил», не определяет, какие именно виды поведения являются незаконными, допуская очень широкое применение властями против тех, кто может угрожать режиму.

ЖУРНАЛИСТЫ И БЛОГЕРЫ

В нынешних условиях Узбекистана независимые журналисты и блогеры оказались в опасной ситуации. Мирзиёев вступил в должность, обещая новую эру свободы слова и независимых СМИ, обращаясь к международной аудитории с обещаниями содействовать реализации этих прав и развитию гражданского общества. Дома он подкрепил этот посыл перед Олий Мажлисом, парламентом Узбекистана, призвав представителей законодательной власти страны принять «справедливую критику объективных журналистов и блогеров» и одобрительно говоря об изменениях, которые такие репортажи вызовут в «старомодных лидерах».

Среди общественности якобы реформистский президент стал известен тем, что говорил напрямую с представителями СМИ, даже позируя для селфи с блогерами и журналистами, а также поощрял журналистов раскрывать сложные проблемы, стоящие перед узбекским обществом. В 2021 году, например, президент призвал группу журналистов: «Не бойтесь передавать [информацию] честно. Президент за вами. Те дни [каримовские, когда журналисты преследовались] прошли. Мы не отклонимся от этого пути. Справедливость, справедливость, справедливость! Только правда. Чем больше правды мы сможем передать, тем больше пользы».

Совсем недавно, в феврале 2023 года, Мирзиёев в очередной раз заявил о своей поддержке СМИ. На видео, опубликованном его офисом, слышно, как Мирзиёев говорит, что некоторые люди призывали его «закрыть СМИ», но он сопротивлялся.

Первоначально, в течение первого срока Мирзиёева казалось, что такие увещевания подкрепляются волной мер, таких как освобождение многих журналистов и других узников совести, которые были заключены в тюрьму при предыдущем режиме. Среди освобожденных был журналист Мухаммад Бекжанов, который отсидел 18 лет в тюрьме по сфабрикованным обвинениям в результате своей журналистской деятельности. В 2020 году президент объявил, что его администрация предпринимает шаги по декриминализации клеветы, и этот шаг приветствовали многие, в том числе представитель Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) по вопросам свободы СМИ.

В качестве дополнительного жеста большей открытости по отношению к прессе власти сняли давние блокировки с ряда международных СМИ. Узбекские власти приветствовали международных журналистов и исследователей, в том числе тех, кто занимается такими деликатными вопросами, как проблемы, с которыми сталкиваются журналисты-расследователи, занимающиеся вопросами коррупции в высших эшелонах власти.

Хотя такие реформы в рамках «Нового Узбекистана», по мнению большинства, привели к значительному улучшению медиаландшафта, климат для свободы прессы при режиме Мирзиёева остается неблагоприятным, а с 2021 года начал ухудшаться. В декабре 2019 года, в преддверии президентских выборов 2021 года, оппозиционная партия «Эрк», которой было запрещено участвовать в выборах, предсказала возвращение к более привычным репрессивным практикам во время второго срока Мирзиёева. Эта оценка, кажется, материализуется в отношении правительства к журналистам и блогерам с того времени.

Правительство сохраняет жесткий контроль над публичной информацией, при этом в традиционных источниках новостей и большей части социальных сетей доминируют проправительственные журналисты и блогеры. Кроме того, волна поправок в Уголовный кодекс Узбекистана, Кодекс об административной ответственности и законы об информации в последние годы оказала чрезмерно негативное влияние на блогеров и независимых журналистов. В конце 2020 года в УК было добавлено преступление «распространение ложной информации» в СМИ или в Интернете.

В начале 2021 года дополнительные поправки к кодексам внесли некоторые положительные изменения, но в целом всё же нанесли ущерб свободе выражения мнений. Вопреки обещанию президента от 2020 года, клевета и оскорбление остаются уголовными преступлениями, даже после принятия новых поправок. Хотя они больше не наказываются тюремным заключением, осужденным грозит до трех лет исправительных работ. Поправки 2021 года также ввели новое уголовное положение за «публичные призывы к массовым беспорядкам и насилию в отношении граждан», предоставив властям более широкие полномочия по ограничению свободы выражения мнений.

Однако, возможно, наиболее тревожным является то, что поправки 2021 года ввели «публичное оскорбление или клевету» в отношении президента Узбекистана в Интернете в качестве уголовного преступления, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до пяти лет. Принятие этого закона последовало всего через несколько недель после публикации сообщения Радио Свободная Европа/Радио Свобода о том, что за деньги налогоплательщиков было профинансировано строительство огромного роскошного курорта для использования президентом. Принятие закона было особенно зловещим для блогеров, которые, несмотря на их важность в узбекском медиапространстве, лишены защиты, предоставляемой официально зарегистрированным журналистам.

В «Новом Узбекистане» журналистам-расследователям и блогерам по-прежнему угрожают физической расправой за их работу. «Реформированные» спецслужбы восстановили свои позиции и возобновили слежку, задабривание, запугивание и насилие.

Например, один независимый журналист недавно сообщил, что сотрудники СГБ постоянно связывались с ним, оказывая на него косвенное давление, например: «Вы же не хотите, чтобы ваш сын или дочь однажды стали калеками. Вы же не хотите, чтобы они перешли улицу и с ними что-то случилось». Другие журналисты сообщают об угрозах смертью и давлении со стороны «фабрик троллей», контролируемых неизвестными лицами. Некоторые журналисты также говорят, что агенты СГБ предлагали им деньги, чтобы они перестали освещать определенные темы, а те, кто общается с иностранными журналистами, подвергаются допросу со стороны службы.

Учитывая эту ситуацию и зная о рисках освещения деликатных материалов, которые могут привести к судебному преследованию или преследованию, блогеры сообщают о самоцензуре, избегая таких тем, как коррупция на высоком уровне, даже если такие истории уже были опубликованы международными новостными агентствами.

Даже международные журналисты не застрахованы от преследования со стороны властей. Журналисты, которые освещают неудобные темы, в том числе отношение правительства к независимым журналистам и блогерам, сталкиваются с препятствиями и запугиваниями. Одной польской репортерше аннулировали аккредитацию, и она сообщила, что подвергалась преследованиям и угрозам со стороны властей после освещения ЛГБТ-мероприятия в Ташкенте. Радио «Озодлик», узбекское отделение международного СМИ «Радио Свобода/Радио Европа», по-прежнему заблокировано в стране.

ПОДАВЛЕНИЕ СВОБОДЫ СОБРАНИЙ И ВЫРАЖЕНИЯ МНЕНИЙ В КАРАКАЛПАКСТАНЕ

События июля 2022 года в Каракалпакстане, автономной области на северо-западе Узбекистана, население которой в основном состоит из представителей этнических меньшинств, стали лакмусовой бумажкой заявленной властями терпимости и открытости к инакомыслию в «Новом Узбекистане».

В конце июня 2022 года по всему региону вспыхнули протесты в ответ на предложенные поправки к конституции, которые повлияли бы на статус Каракалпакстана, лишив его существующего права на отделение от Узбекистана. Власти ответили на протесты жестокой демонстрацией силы, направив Национальную гвардию Узбекистана для усиления присутствия полиции. Очевидцы и видеозаписи событий показывают, что, хотя протесты не были полностью мирными, насилие, примененное к толпе, скорее всего, было непропорциональным.

15 июля 2022 года парламент Узбекистана сформировал комиссию по расследованию событий в Каракалпакстане. Хотя комиссия утверждает, что она независима, в ее состав входят правительственные чиновники, политики и другие видные деятели, имеющие тесные связи с правительством, а также представители гражданского общества. Поэтому нереально ожидать, что комиссия представит действительно независимые выводы, особенно в отношении действий полиции и сил безопасности. Остаются открытыми вопросы о работе комиссии, мандате и предполагаемом результате расследования. По состоянию на май 2023 года отчет комиссии еще не опубликован, и дата его публикации еще не указана.

По официальным данным, во время событий в Каракалпакстане погиб 21 человек, в том числе четверо силовиков. Генпрокуратура заявила, что медицинская помощь оказана 274 пострадавшим. Оценка, проведенная Виталием Пономаревым, ведущим экспертом по Центральной Азии из НПО «Мемориал», показала, что во время июльских событий 2022 года погибло не менее 34 человек, в том числе задержанный из-за жестокого обращения в заключении. Кроме того, Генеральная прокуратура заявила, что жертвами «массовых беспорядков» стали 141 офицер и 16 граждан, которым в ходе событий был причинен вред здоровью и имуществу.

4 июля во время и после демонстраций силовики арестовали и задержали 516 человек.

Одного каракалпакского журналиста, разместившего фото и видео протестов в Интернете, несколько дней держали без связи с внешним миром. Другому было предъявлено обвинение в серьезных уголовных преступлениях в связи с его репортажем. Власти также ненадолго задержали как минимум одного международного репортера, допросили ее и заставили удалить фотографии и видеозаписи протестов, которые она сделала. В качестве еще одного удара по свободе слова власти отключили доступ в Интернет и ограничили мобильную связь в этом районе во время протестов и в течение нескольких дней после них, ссылаясь в качестве оправдания на распространение «фейковых новостей» и «участии граждан в антиконституционной деятельности».

В первую неделю декабря 2022 года в Бухарской области начался суд над 22 лицами, обвиняемыми в различных преступлениях, связанных с июльскими уличными протестами в Каракалпакстане. Генеральная прокуратура заявила, что еще 39 подсудимых остаются в предварительном заключении, но не сообщила подробностей выдвинутых против них обвинений. В Генпрокуратуре добавили, что в настоящее время проверяют законность применения властями силы по отдельному уголовному делу, открывая предварительное следствие по двум случаям общего числа пострадавших.

31 января 2023 года узбекский суд признал всех 22 подсудимых виновными в совершении преступлений, в которых они обвинялись. Основным ответчиком был Даулетмурат Таджимуратов, юрист редакции газеты «Эл хызметинде» («На службе народа») и бывший главный редактор одноименной газеты. Таджимуратову были предъявлены обвинения в совершении многочисленных преступлений, в том числе в соучастии в умышленном причинении тяжких телесных повреждений двум и более лицам, в заговоре с целью захвата власти или свержении конституционного строя Республики Узбекистан, в хищении путем хищения в особо крупном размере, в легализации доходов, полученных преступным путем, в производстве и распространение материалов, содержащих угрозу общественной безопасности и общественному порядку. Суд в Бухаре приговорил его к 16 годам лишения свободы.

Остальные пятнадцать подсудимых были приговорены к срокам от трех до восьми с половиной лет лишения свободы, а шестеро получили наказания без лишения свободы, с некоторыми ограничениями в деятельности.

Таджимуратов категорически отверг все обвинения и настаивал на своей невиновности. Остальные 21 подсудимый полностью или частично признались и выразили раскаяние в ходе судебного разбирательства.

Из 22 осужденных 16 подали апелляции в Верховный суд с просьбой о смягчении приговора. В ответ прокуратура обратилась в суд с требованием ужесточить наказание для четырех фигурантов дела, в том числе для журналистки Лолагул Каллыхановой, получившей условный срок и освобожденной судом первой инстанции.

В понедельник, 5 июня 2023 г., Верховный суд вынес приговор по итогам рассмотрения апелляций в пользу 16 человек, осужденных в связи с событиями 1-2 июля 2022 г. Прокуратура одновременно рассмотрела апелляции четырех человек, которые получили условные сроки.

Суд отклонил апелляцию Таджимуратова, а приговоры восьми подсудимым были изменены с лишения свободы на ограничение свободы и они были освобождены. Апелляционная жалоба прокуратуры в отношении Лолагул Каллихановой, Азамата Турданова, Ахмета Сметуллаева и Азамата Нуратдинова, требовавших заменить ограничение свободы лишением свободы, была отклонена судом, а приговоры им оставлены без изменения.

Важно подчеркнуть, что Таджимуратов подавал жалобы на обращение с ним, заявляя о пытках со стороны узбекских властей во время его содержания под стражей. 1 декабря Таджимуратов заявил суду, что сотрудники милиции подвергли его нескольким избиениям, в том числе электрошокером, и что некоторые из них стояли у него на голове, в результате чего он потерял сознание. Узбекские власти не рассмотрели и не расследовали его заявления о пытках и жестоком обращении во время содержания под стражей, что является нарушением многочисленных норм прав человека.

Обеспокоенность справедливостью и прозрачностью судебного разбирательства тесно связана с ограничениями свободы слова в Узбекистане. В преддверии событий в Каракалпакстане Таджимуратов и Каллыханова неоднократно выступали против предлагаемых конституционных изменений, а Таджимуратов призывал к мирному протесту [который предполагалось провести] 5 июля 2022 года.

Анализ, проведенный Хьюман Райтс Вотч, не выявил в заявлениях Таджимуратова или Каллыхановой ничего, что могло бы квалифицироваться как уголовное преступление в соответствии с международным правом в области прав человека, поскольку выражение политического мнения и призывы к мирным протестам являются разрешенными высказываниями. Верховный комиссар ООН по правам человека также выразила обеспокоенность по поводу сообщений о насилии и возможном подавлении права на свободу собраний и выражения мнений.

Жесткая реакция властей на события в Каракалпакстане отражает продолжающееся подавление правительством общественного протеста или критики властей. За период с 2018 по 2022 год к административной ответственности за клевету привлечено 11.574 человека, за тот же период к уголовной ответственности привлечено 28 лиц, предположительно совершивших это преступление через средства массовой информации или сеть Интернет. В 2020 году судами осуждены 16 человек, в 2021 году – 31 человек, в 2022 году – 58 человек по статье «оскорбление посредством средств массовой информации и сети Интернет». Кроме того, в период с 2021 по 2022 год к административной ответственности за распространение заведомо ложных сведений, повлекших унижение достоинства или дискредитацию лица, привлечено 159 человек.

РАССМАТРИВАЕМЫЕ СЛУЧАИ

На этом фоне обращение с блогерами в последние годы показывает, что декларируемая президентом Мирзиёевым открытость к критике действий правительства на самом деле не подтверждается проводимой им политикой. В течение 2021 и 2022 годов многие независимые блогеры и активисты подверглись судебному преследованию в связи с их журналистской работой или иным использованием своего права на свободу выражения мнений, собраний или ассоциаций.

a. Дело Олимжона Хайдарова

Олимжон Хайдаров – блогер, который писал о хроническом дефиците электроэнергии в Узбекистане в суровую зиму декабря 2022 года. Его обвинили в нарушении статьи 201 ч. 1 (Нарушение порядка организации, проведения собраний, митингов, уличных шествий или демонстраций) и 202-2 ч. 2 (Создание условий для проведения несанкционированных собраний, митингов, уличных шествий и демонстраций) КоАО РУз.

Власти утверждали, что 4 декабря 2022 года Хайдаров отправился на гипсовый завод, принадлежащий ООО «Альбус Цемент Групп» в Ферганской области, где снял на видео протест рабочих завода против нехватки газа. Хайдаров разместил видео в своих социальных сетях, тем самым якобы распространяя ложную, провокационную информацию, нарушающую установленные нормы общественного порядка в стране.

Олимжон Хайдаров

На суде по административным делам в Узбекистанского района Ферганской области Хайдаров отрицал выдвинутые против него обвинения. Он сказал, что ему неоднократно звонили рабочие фабрики, которые жаловались на последствия нехватки газа, из-за которой фабрика остановилась, оставив рабочих без работы и зарплаты. После безуспешных обращений рабочих в различные инстанции они обратились к Хайдарову с просьбой осветить эти проблемы в СМИ в надежде привлечь внимание президента.

4 декабря Хайдаров отправился на завод, чтобы встретиться с рабочими и записал на видео интервью с 10-15 из них, каждый рассказал о проблемах, связанных с закрытием завода. Хайдаров отрицал, что призывал к демонстрациям.

Хайдаров утверждал, что во время съемок к нему подошли незнакомые люди и потребовали удалить запись, на что он ответил отказом. 6 декабря он опубликовал видео в своих каналах в Ютубе, Фейсбуке и Телеграме, вызвав широкое обсуждение в социальных сетях. Впоследствии эти посты были удалены.

Рабочие, организовавшие и участвовавшие в акциях протеста на заводе, заявили в суде, что Хайдаров спровоцировал их на протест. Суд принял показания свидетелей, и, хотя Хайдаров настаивал на своей невиновности, 13 декабря 2022 года суд признал его виновным в распространении ложной информации провокационного характера и нарушении установленного порядка в стране. Хайдаров был приговорен к уплате крупного штрафа в размере 21 миллиона сумов (примерно 1865 долларов).

Эльёрбек Мирзаев и Ойбек Пирматов, двое рабочих завода, которые были в числе организаторов и активных участников акции протеста, были признаны тем же судом виновными в нарушении части 1 статьи 201 КоАО РУз (Нарушение порядка организации, проведения собраний, митингов, уличных шествий или демонстраций) и приговорен к пяти суткам ареста.

b. Дело Фахылходжи Арифходжаева

Блогер Фазылходжа Арифходжаев (специализирующий на мусульманской религиозной тематике – ред.), известный своей публичной критикой узбекского правительства и проправительственных журналистов, был арестован 28 июня 2021 года в связи со спором с ташкентским священнослужителем и религиозным блогером Аброром Абдуазимовым. Двумя днями раньше Арифходжаев столкнулся с Абдуазимовым в мечети, где тот проповедовал, назвав его «лицемером». В связи с этим инцидентом власти предъявили Арифходжаеву обвинение в «мелком хулиганстве», административном правонарушении, за которое суд приговорил его к максимальному установленному законом 15 суткам ареста в тот же день, когда ему было предъявлено обвинение.

Однако Арифходжаева так и не освободили. В день, когда он должен был отбыть свой срок, власти предъявили ему обвинение в уголовном преступлении «Изготовление, хранение, распространение или демонстрация материалов, содержащих угрозу общественной безопасности и общественному порядку, с использованием средств массовой информации, либо сетей телекоммуникаций, а также всемирной информационной сети Интернет» (статья 244-1, ч. 3), за которое было назначено наказание в размере до к восьми годам лишения свободы. Его предполагаемым правонарушением была публикация в Фейсбуке 6 марта 2021 года, в которой он критиковал Абдуазимова за поздравление немусульман с их религиозными праздниками.

Арифходжаев был помещен непосредственно в следственный изолятор 13 июля 2021 года, где он оставался на протяжении следующих семи месяцев. Его адвокат сообщил, что во время содержания под стражей Арифходжаеву неоднократно отказывали в доступе к адвокату, подвергали жестокому обращению и издевательствам, приравниваемым к пыткам, и отказывали в надлежащей медицинской помощи.

26 января 2022 года Уголовный суд Алмазарского района Ташкента вынес приговор о признании Арифходжаева виновным по предъявленным обвинениям и назначил ему наказание в виде семи лет и шести месяцев лишения свободы. Согласно нескольким «экспертным заключениям», представленным обвинением и рассмотренным в приговоре, посты в Фейсбуке были оценены как содержащие «оскорбительные обстоятельства» и «насыщенные фундаменталистскими идеями». На основании такой «экспертизы» суд объявил, что вина Арифходжаева «полностью доказана», вынес ему приговор и постановил уничтожить вещественные доказательства по делу – мобильный телефон Арифходжаева.

Адвокат Арифходжаева заявил, что судебное разбирательство было несправедливым, суд признал доказательства, полученные незаконным путем, и категорически отказал в изучении показаний защиты и ходатайствах о проведении независимой экспертизы, несмотря на сомнительный характер свидетелей-экспертов обвинения. Несмотря на это, 10 марта 2022 года Ташкентский апелляционный суд по уголовным делам оставил в силе вынесенный приговор. В настоящее время Арифходжаев отбывает наказание в колонии строгого режима в Навоийской области Узбекистана.

Дело Собирджона Бабаниязоваc. Дело Собирджона Бабаниязова

Собирджон Бабаниязов, 31-летний блогер и отец троих детей, был одним из первых, кому было предъявлено обвинение по новой уголовной статье Узбекистана за «оскорбление» президента в социальных сетях. 18 апреля 2021 года Бабаниязов был арестован и обвинен по статье 158 ч. 3 (Посягательства на Президента Республики Узбекистан – ред.) УК РУз в связи с размещением им двух коротких видеороликов и двух аудиосообщений в чужом телеграм-канале, насчитывающем 20 подписчиков. По мнению властей, эти сообщения содержали оскорбительные для президента и его дочери выражения.

Бабаниязов был немедленно помещен в следственный изолятор, где находился до завершения разбирательства. В ходе судебного разбирательства блогер заявил, что публиковал сообщения в состоянии алкогольного опьянения, искренне раскаивается, а сами его заявления были вызваны недовольством ситуацией в регионе, где он живет, и где отключили подачу газа, дороги были в аварийном состоянии, и безработица высока.

3 февраля 2022 года Хазараспский районный суд по уголовным делам Хорезмской области признал Бабаниязова виновным в оскорблении президента. Суд в своем решении установил, что сообщения Бабаниязова другим блогерам были «оскорбительными и умаляющими достоинство [покойного] президента Каримова и президента Мирзиёева». В качестве примера суд привёл короткое видео, на котором Бабаниязов бросает одну из своих туфель, говоря «это Каримов», затем бросает другую туфлю, говоря «это Мирзиёев».

За такие «оскорбительные» фразы суд приговорил Бабаниязова к трем годам лишения свободы. В настоящее время он отбывает своё наказание.

d. Дело Миразиза Базарова

Миразиз Базаров – известный узбекский активист, блогер и ярый критик правительства. Через очень активное присутствие в социальных сетях Базаров выступал за декриминализацию однополых отношений в Узбекистане и критиковал предполагаемую коррупцию и отсутствие прозрачности правительства страны, в том числе в отношении использования международного финансирования для борьбы с COVID-19.

Получив сотни угроз расправой за свою правозащитную деятельность, 28 марта 2021 года Базаров был жестоко избит у себя дома группой неизвестных, у одного из которых была бейсбольная бита. Нападение произошло через несколько часов после мероприятия, которое он организовал в столице для поклонников японского аниме и [корейского] кей-попа был сорван толпой агрессивно настроенных мужчин, которые избили нескольких участников мероприятия. В результате нападения Базаров был госпитализирован более чем на месяц с черепно-мозговой травмой, сложным переломом ноги и обширными кровоподтеками. Пока он находился в больнице, полиция провела несанкционированные обыски в доме Базарова и его матери и изъяла ноутбуки, видеокамеры и мобильные телефоны.

Как раз перед тем, как его должны были выписать из больницы, 29 апреля 2021 года Базаров был взят под стражу для допроса по подозрению в совершении уголовного преступления в клевете. Расследование началось с публикации в TikTok в октябре 2020 года, в которой Базаров заявил, что «школа – это место, где старые рабы и неудачники учат детей быть рабами и неудачниками». Власти Ташкента заявили, что в период с 1 по 20 апреля 2021 года в полицию поступило 28 заявлений от граждан, а также совместное заявление от учителей ташкентской школы с жалобами на комментарии Базарова, которые они сочли оскорбительными. В тот же день Базаров был обвинен в клевете и приговором Мирабадского районного суда помещен под домашний арест с запретом на пользование Интернетом и телефоном, а также на общение с кем-либо посторонним.

Позже Базарову было предъявлено дополнительное обвинение в клевете в связи с жалобами трех исламских и проправительственных блогеров, которые, как утверждал Базаров, сами оклеветали его и выступали с угрозами в его адрес.

21 января 2022 года Базаров был осужден по итогам двухдневного судебного процесса, из которого были исключены журналисты и запрещена видео- и аудиозапись. Признав Базарова виновным в клевете, суд приговорил его к трем годам ограничения свободы, в условия наказания водят запрет на выезд из Ташкента, выход из дома в часы, установленные милицией, пользование Интернетом, а также запрет на работу психологом, что является его основным занятием.

4 марта 2022 года Ташкентский городской суд отклонил апелляцию Базарова, оставив приговор и приговор без изменений.

e. Дело Вазиры Эгамбердиевой

Вазира Эгамбердиева – 74-летняя правозащитница, учительница на пенсии. 20 февраля 2022 года ей было предъявлено обвинение в административном правонарушении «Создание условий для проведения несанкционированных собраний, митингов, уличных шествий и демонстраций» (статья 202) и на следующий день она была вызвана в Мирзо-Улугбекский районный суд по уголовным делам.

Власти утверждали, что Эгамбердиева совершила преступление, проведя несанкционированный митинг оппозиционной политической партии «Правда, развитие и единство». На суде Эгамбердиева настаивала на своей невиновности. Она призналась, что в ее доме собралось около 10 членов партии, но настаивала на том, что обсуждение шло вокруг событий в Казахстане, а не дел партии, и что для проведения такого обсуждения не требуется разрешения правительства. Она также заявила, что будет требовать от президента Узбекистана выплаты ей штрафа, так как опиралась на его публичные заявления о том, что в стране должна быть создана оппозиционная партия.

Вазира Эгамбердиева

Она была признана виновной и приговорена к уплате «мягкого» штрафа в размере 1,35 миллиона сумов (приблизительно 123 доллара США) в связи со смягчающими обстоятельствами, связанными с ее возрастом и личным положением. Адвокат Эгамбердиевой пожаловался на то, что суд не удовлетворил его просьбы о допросе предполагаемых потерпевших и свидетелей преступления.

16 марта 2022 года Ташкентский городской суд оставил в силе приговор и приговор суда низшей инстанции.

f. Дело Валиджона Калонова

Валиджон Калонов – активист социальных сетей, блогер и резкий критик, правитель Узбекистана, в том числе его президента. 21 октября 2021 года Калонов был арестован после публикации видеообращения, в котором он критиковал отношение Мирзиёева к Китаю и Путину, а также причастность к коррупции. Он призвал Мирзиёева не баллотироваться на второй срок; и призвал граждан бойкотировать предстоящие выборы. Из-за этих высказываний Калонов стал первым, кому было предъявлено обвинение по недавно введенной уголовной ответственности за «оскорбление президента», а также за «изготовление, хранение, распространение и демонстрацию материалов, угрожающих общественной безопасности и общественному порядку, с использованием социальных сетей».

Обвинение утверждало, что призыв Калонова к узбекским избирателям выступить против президента в преддверии выборов и отстранить его от власти представляет собой «экстремистские идеи».

Валижон Калонов

Назначенный судом свидетель-эксперт установил, что Калонов был психически болен, не имел представления о своих преступных действиях в момент их совершения и, следовательно, не мог предстать перед судом. Далее эксперт заявил, что «психическое состояние и болезнь Калонова могут быть опасны для общества», и поэтому его следует «направить на принудительное лечение в специальное отделение психиатрической клиники».

В постановлении суда не указаны сроки или порядок возможного пересмотра этого принудительного «лечения». Таким образом, Калонов остаётся на неопределенный срок в областном психоневрологическом диспансере в Джизаке, закрытом психиатрическом учреждении строгого режима.

g. Дело Руслана Хаирнурова

Руслан Хаирнуров – блогер, эколог и активист-эколог, связанный с неправительственной группой «Сохраним Самарканд». Организация принимала активное участие в усилиях по сохранению Зарафшанского национального природного парка, который, по её утверждению, подвергался незаконной вырубке государственными органами под предлогом «очистки». Хаирнуров также проводил расследования предполагаемой коррупции среди высокопоставленных узбекских властей.

17 декабря 2021 года Хаирнурову было предъявлено обвинение в клевете за распространение публикации в Фейсбуке, в которой должностное лицо обвинялось в получении своего поста за взятку. Хаирнуров был арестован через десять дней, и по апелляционной жалобе срок его предварительного заключения был изменен на домашний арест.

Руслан Хаирнуров

Власти утверждали, что Хаирнуров поделился заведомо ложной информацией. Как сообщается, ни автору поста, ни другим лицам, которые им поделились, не было предъявлено обвинение.

Самаркандский городской суд по уголовным делам в своем приговоре установил, что Хаирнуров «умышленно клеветал» на государственного служащего, распространяя о нем ложные сведения, хотя Хаирнуров на суде заявил, что сразу же удалил пост, узнав, что он не соответствует действительности. Несмотря на это, суд постановил, что он «заведомо разместил большой объем сфабрикованной информации, которая поставила чиновника в неловкое положение», и признал его виновным в клевете. За это преступление предусмотрено ограничение свободы на срок до трех лет, однако суд смягчил приговор, отчасти потому, что предполагаемый потерпевший заявил в суде, что не хочет предъявлять какие-либо иски против Хаирнурова.

h. Дело Дониёра Мавлонова

Дониёр Мавлонов – блогер, активист и администратор группы в Фейсьуке «Гражданский контроль в Джизаке», которая занимается социальными проблемами в его городе. Состоя в этой группе, Мавлонов публикует контент, критикующий местные власти, в том числе просит их улучшить обслуживание в определенных районах или посещать местных жителей, чтобы услышать их просьбы и требования.

5 июля 2021 года Мавлонов разместил в группе сообщение: «30 июня 2021 года в одном из детских садов Янгиабадского района скоропостижно скончался 6-летний воспитанник. В целях устранения недоразумений по этому поводу, мы хотели бы как можно скорее запросить официальный комментарий в пресс-службе администрации Янгиабадского района».

За этот пост власти предъявили Мавлонову обвинение в административном правонарушении «нарушение неприкосновенности частной жизни», утверждая, что Мавлонов раскрыл «секретную информацию» семьи, потерявшей ребенка. Во время судебного разбирательства 10 августа 2021 года Мавлонов заявил, что разместил пост, исходя из общественных интересов, и обратил внимание, что он не назвал ребенка, родителей или даже название школы в посте, и что размещение информации было законным, поскольку власти не могли объяснить аварию в течение пяти дней после того, как она произошла. Сама начальница областного дошкольного образования сделала публичное заявление о том, что пост побудил ее лично начать расследование и что она не видит никаких доказательств злонамеренности со стороны Мавлонова.

Тем не менее Янгиабадский районный административный суд признал Мавлонова виновным в «нарушении конфиденциальности» и оштрафовал его на 2,45 млн сумов (примерно 225 долларов США). В апелляционной инстанции Джизакский областной суд оставил приговор и приговор без изменения.

Однако Верховный суд Узбекистана отменил приговор и рекомендовал дело на новое рассмотрение. В решении от 6 апреля 2022 г. было установлено, что суды низших инстанций не учли соответствующие факторы при определении вины Мавлонова, в том числе тот факт, что он опубликовал обсуждаемый пост в Фейсбуке в связи со своей гражданской деятельностью, его сообщение не содержало информации личного характера и что смерть человека не является секретной информацией.
Мавлонов заявил прессе, что, по его мнению, дело было вызвано его блогом, критикующим местную власть. После повторного судебного разбирательства, 21 апреля 2022 года, Джизакский областной административный суд рассмотрел дело и постановил, что Дониёр Мавлонов не нарушал закон.

i. Дело Отабека Саттори

Отабек Саттори – известный активист, блогер и журналист-расследователь. Через свои каналы и страницы в Телеграме, Ютубе и в Фейсбуке Саттори часто сообщал об обвинениях в коррупции и нарушениях прав человека со стороны государственных органов Сурхандарьинской области, в том числе главу её администрации. В стиле его репортажа часто использовались видеоролики, которые он размещал на соответствующих сайтах, чтобы показать неспособность правительства решить насущные проблемы, такие как незаасфальтированные дороги, государственные строительные проекты, нехватка газа и электричества и цены на продукты питания.

30 января 2021 года Саттори был арестован по подозрению в вымогательстве. Власти утверждали, что он угрожал начальнику местного базара опубликовать неблагоприятную информацию, если тот не купит ему новый мобильный телефон. На следующий день уголовный суд города Термеза на закрытом заседании рекомендовал назначить блогеру предварительное заключение. 5 февраля суд отклонил ходатайство его адвоката об освобождении под залог.

Адвокат Саттори назвал дело «сфабрикованным», заявив, что Саттори прибыл на базар, чтобы снять одно из своих видео, показывающее, что местные власти не соблюдают правительственные постановления о ценах на продукты. Когда он прибыл на базар, охранники не позволили ему войти, затем отобрали и сломали его мобильный телефон, прежде чем вернуть его. После этого инцидента начальник базара связался с Саттори по телефону и предложил заменить телефон, который сломали охранники. Он подъехал к дому Саттори с новым телефоном. Как только Саттори взял его в руки, появились сотрудники милиции в штатском и задержали его.

Менее чем через неделю Саттори предъявили дополнительные административные правонарушения в клевете, оскорблении и распространении заведомо ложных сведений в связи с публикацией им в январе 2021 года материалов с обвинением должностных лиц органов местного самоуправления в хищениях и других преступлениях. На закрытом заседании в феврале 11 ноября Термезский городской суд по уголовным делам признал его виновным по всем пунктам обвинения и оштрафовал на 9,8 миллионов сумов (приблизительно 897 долларов).

24 февраля 2021 года Саттори было предъявлено обвинение в целом ряде преступлений, включая вымогательство, уголовную клевету и уголовное оскорбление, в связи с его критическим освещением вопросов местного значения в период с 2018 по 2020 год. 10 мая 2021 года суд Музрабатского района Сурхандарьинской области признал Саттори виновным по четырем пунктам обвинения в вымогательстве и одному пункту обвинения в клевете и приговорил его к шести с половиной годам лишения свободы. Самаркандский областной уголовный суд и Верховный суд Узбекистана оставили этот приговор в силе.

Дело Саттори привлекло широкое внимание местных и международных СМИ, на что узбекские власти ответили угрозами уголовной ответственности журналистам и активистам, комментирующим его. В настоящее время Саттори отбывает наказание в колонии строгого режима в Навои. 16 марта 2023 года Рабочая группа ООН по произвольным задержаниям установила, что Саттори был незаконно лишен свободы, и рекомендовала его немедленное освобождение, компенсацию и реабилитацию.

j. Дело Акмаля Шаропова

Акмаль Шаропов – правозащитник и активист, выступавший против пыток в государственных пенитенциарных учреждениях Узбекистана. Шаропов лично подвергался пыткам и другим видам жестокого обращения со стороны Службы государственной безопасности Узбекистана (СГБ), находясь в заключении почти десять лет по обвинениям, связанным с его правозащитной деятельностью, которые наблюдатели осудили как политически мотивированные.

Шаропов, резко критиковавший бухарские власти и боровшийся за права фермеров в регионе, провел 10 лет в заключении после ареста в 2010 году и последующего осуждения за «покушение на конституционный строй» и «подготовку, хранение, распространение либо показ материалов, угрожающих общественной безопасности и общественному порядку». Во время отбывания своего первоначального семилетнего тюремного срока его приговор был продлен за «неподчинение тюремным правилам» – положение Уголовного кодекса Узбекистана, которое использовалось для содержания политических заключенных под стражей на неопределенный срок.

Акмаль Шаропов

После освобождения Шаропова в 2019 году ему было предъявлено обвинение в совершении ряда новых преступлений в связи с песней «террористической организации», якобы обнаруженной в его мобильном телефоне. Шаропов категорически отверг обвинения, разместив в Фейсбуке в январе 2021 года видео, в котором говорилось, что он подвергался преследованиям за свою правозащитную деятельность вместе с несколькими другими адвокатами и что все они перенесли жестокие пытки в тюрьме. В видео он назвал последние обвинения сфабрикованными в качестве наказания за свою правозащитную деятельность.

14 января 2021 года Бухарский районный суд признал Шаропова виновным в «изготовление, хранении, распространении или демонстрации материалов, содержащих угрозу общественной безопасности и общественному порядку» и приговорил его к трем годам лишения свободы. Навоийский областной уголовный суд оставил приговор в силе. 25 января 2022 года Верховный суд Узбекистана отклонил апелляцию Шаропова, назвав доводы его адвоката «нечетко сформулированными».

Кассационная коллегия Верховного суда Узбекистана 11 августа 2022 года отменила решение Бухарского районного суда первой инстанции и освободила Акмаля Шаропова в зале суда.

АНАЛИЗ

Описанные выше дела против блогеров и активистов в Узбекистане демонстрируют практику репрессий со стороны узбекских властей в последние годы, несовместимую с обязательствами по международному праву в области прав человека. Вопреки заявленному президентом Мирзиёевым обязательству обеспечить журналистам и блогерам возможность открыто и честно освещать ситуацию в стране, многие из них в настоящее время подвергаются или уже подвергались суровым наказаниям только за то, что они выполняют свою работу или выражают свое личное мнение. в общественной сфере.

Узбекистан подписал и ратифицировал Международный пакт о гражданских и политических правах (МПГПП или Конвенцию) в 1995 году. Договор гарантирует определенные основные права лицам, находящимся под контролем государств-участников, включая права на свободу выражения мнений, собраний и ассоциаций, право не подвергаться произвольному задержанию и право на справедливое судебное разбирательство. В разделах ниже анализируется каждое из этих прав в соответствии с международным и внутренним законодательством Узбекистана в связи с текущей ситуацией для блогеров и активистов.

ПРАВО НА СВОБОДУ ВЫРАЖЕНИЯ МНЕНИЙ

Статья 19 (2) МПГПП предусматривает, что «каждый человек имеет право на свободу выражения мнений», включая «свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от границ, устно или письменно», или в печати, в форме искусства, или через любые другие средства массовой информации по его выбору». Это право распространяется, в частности, на политический дискурс, журналистику и религиозное выражение. Кроме того, оно включает в себя выражения, которые можно считать «глубоко оскорбительными». В соответствии с Конвенцией это право может быть ограничено только в крайне узких случаях: для обеспечения уважения прав или репутации других лиц, для защиты национальной безопасности или общественного порядка, или для защиты здоровья или нравственности населения.

Конституция Республики Узбекистан также гарантирует «свободу мысли, слова и убеждений», но допускает ограничение права при нечетко определенных обстоятельствах, например, «направленном против существующего конституционного строя и в некоторых других случаях, предусмотренных законом» или когда речь идет о государственной тайне.

Комитет ООН по правам человека (Комитет), орган, который следит за соблюдением МПГПП, разъяснил, что любые ограничения свободы слова: 1) должны быть предусмотрены законом; 2) могут быть наложены только для цели, прямо указанной в статье 19; и 3) должны быть строго необходимы для достижения одной из этих допустимых целей и соразмерны. Комитет прямо заявил, что государству-участнику, в соответствии со статьёй 19, недопустимо принимать законы, «запрещающие или утаивающие от общественности информацию, представляющую законный общественный интерес, которая не наносит ущерба национальной безопасности»; кроме того, недопустимо «привлекать к ответственности журналистов, исследователей, экоактивистов, правозащитников и других лиц за распространение такой информации».

«[Не]запрещенное выражение мнений» имеет первостепенное значение для демократического дискурса в отношении информации, представляющей общественный интерес, «касающейся деятелей в общественной и политической сфере». Комитет недвусмысленно заявил, что наказание журналистов «исключительно за критику правительства» или существующей политической системы «никогда не может считаться необходимым ограничением свободы выражения мнений». Блогеры и другие неформальные медиасубъекты квалифицируются как журналисты, которым должна быть предоставлена эта свобода.

Комитет по правам человека ранее признал Узбекистан нарушителем статьи 19 в отношении его обращения с активистами и журналистами. В [случае] «MT v. Узбекистан» (дело Мутабар Таджибаевой против Узбекистана – ред.), например, Комитет установил, что узбекские власти нарушили свободу выражения мнений заявительницы, независимой журналистки, когда они арестовывали, пытали, предъявляли обвинения и заключали ее в тюрьму за ее работу, включая проведение пикета в знак протеста против нарушений прав человека правительством.

Ситуация для независимых журналистов в Узбекистане продолжает нарушать право статьи 19 на свободу выражения мнений, как признал сам Комитет по правам человека в своем недавнем отчете. Хотя описанные выше случаи связаны с ограничением этого права по закону, некоторые положения самого закона представляют собой нарушения этого основного права. Такие положения применяются для того, чтобы заставить замолчать и запугать инакомыслящих.

Особую озабоченность вызывает последняя поправка к Уголовному кодексу Узбекистана, запрещающая высказывания в Интернете, которые «оскорбляют или порочат» президента. В соответствии с комментариями Комитета по правам человека, «неограниченное выражение мнений» в отношении вопросов, представляющих общественный интерес, особенно в отношении «публичных и политических деятелей», представляет собой важнейший компонент прав, гарантированных МПГПП. К таким общественным деятелям обязательно должны относиться лица, занимающие высшие посты в любом национальном правительстве – вплоть до президента. Пытаясь ограничить законный публичный дискурс о качестве и честности правительства путем криминализации «оскорбляющих» президента высказываний, узбекские власти нарушили свои обязательства по статье 19.

Принимая во внимание требования Международного пакта о гражданских и политических правах, каждое из описанных выше тематических исследований демонстрирует нарушение узбекскими властями права на свободу выражения мнений в отношении журналистов, блогеров и активистов. Некоторые из описанных выше случаев указывают на prima facie (латинское выражение, означающее «при первом появлении», «на первый взгляд» – ред.) нарушение статьи 19, поскольку они связаны с преследованием отдельных лиц просто за выражение их взглядов на правительство или других представителей власти, в то время как другие, похоже, были подвергнуты сфабрикованным обвинениям в качестве наказания за высказывание своих мнений.

Преследование отдельных лиц, в том числе Собирджона Бабаниязова, Миразиза Базарова, Валижона Калонова и Руслана Хаирнурова, по таким уголовным статьям, как «оскорбление президента», «публичное оскорбление», «клевета» и «нарушение неприкосновенности частной жизни», само по себе является нарушением права на свободу слова, поскольку высказываемые ими мнения или информация никоим образом не могут нанести ущерб национальной безопасности.

Точно так же правительство нарушает права вышеупомянутых блогеров и активистов, которые были привлечены к уголовной ответственности за создание или распространение «материалов, угрожающих общественной безопасности и общественному порядку», включая Фазылходжу Арифходжаева, Валиджона Калонова и Акмаля Шаропова. Ни при каких обстоятельствах сделанные ими заявления или материалы, которыми они якобы располагали, не могут рассматриваться как угроза национальной безопасности, общественному порядку или общественной морали. В некоторых случаях узбекские власти приводили другие основания для ограничения прав – что судебное преследование служит для защиты прав или репутации других лиц – но даже эти обоснования далеки от того, что требуется в соответствии с Конвенций.

Наконец, в некоторых случаях оказывается, что узбекское правительство косвенно подавляет право на свободу выражения мнений, заключая в тюрьму блогеров по сфабрикованным обвинениям. Отабек Саттори, привлеченный к уголовной ответственности за вымогательство при весьма сомнительных обстоятельствах, по-видимому, подвергся мести из-за его критического взгляда, что свидетельствует о скрытом нарушении его свободы выражения мнений. Это подтверждено заключением Рабочей группы ООН по произвольным задержаниям от 10 февраля 2023 года.

Возможно, наиболее тревожным является то, что такие дискриминационные и целенаправленные преследования происходят вслед за широкомасштабной реформой, якобы направленной на большую открытость и свободу для журналистов и гражданского общества, включая личные заверения президента Мирзиёева в том, что подобная деятельность будет терпима. Как заявила одна правозащитная группа, Узбекский форум по правам человека, в контексте судебного преследования журналистов: «публичные обязательства, взятые Президентом в отношении прав человека, создают ложное чувство безопасности и могут иметь серьезные последствия, когда они принимались за чистую монету, а затем случайным образом от них отказывались». Многие блогеры и активисты, описанные в предыдущем разделе, начали или активизировали свою деятельность с 2016 года, а президент публично призывает таких людей честно и справедливо сообщать о том, что они видят. В свете волны судебных преследований и длительных тюремных сроков, с которыми столкнулись многие из этих лиц, предыдущие слова президента не только кажутся пустыми, но, возможно, даже расставили ловушку для многих журналистов и блогеров, которые поверили в их правдивость.

ПРАВО НА СВОБОДУ СОБРАНИЙ

Статья 21 МПГПП предусматривает право на мирные собрания и запрещает любые ограничения этого права, «кроме тех, которые налагаются в соответствии с законом и необходимы в демократическое общество в интересах национальной безопасности или общественной безопасности, общественного порядка (ordre public), защиты общественного здоровья или нравственности, или защиты прав и свобод других лиц».

Участие в собрании обычно включает в себя «организацию или участие в собрании людей с такой целью, как самовыражение, изложение позиции по определенному вопросу или обмен идеями» или с другими целями, такими как «утверждение или подтверждение групповой солидарности или идентичности». Таким образом, свобода мирных собраний подразумевает и другие важные права, такие как свобода выражения мнений, ассоциаций и участие в политической жизни.

Государства-участники Международного пакта о гражданских и политических правах обязаны содействовать проведению мирных собраний, а также должны защищать участников таких собраний от дискриминационных нападений. Как и свобода слова, свобода мирных собраний может быть ограничена только при соблюдении принципов законности, необходимости и соразмерности.

Комитет по правам человека подчеркивает, что, учитывая их важную роль в защите этого права, журналисты и другие лица, наблюдающие за собраниями или освещающие их, не должны ограничиваться в возможности выполнять свои обязанности и не должны подвергаться притеснениям или репрессиям. Кроме того, Комитет указал, что ограничение доступа к телекоммуникациям может нарушать право на мирные собрания. В контексте Узбекистана Комитет ранее установил, что власти нарушили конвенционные права на мирные публичные собрания и выражение мнений, арестовывая, преследуя и налагая штрафы на мирных демонстрантов, которые публично возражали против действий правительства.

Как видно из приведенного выше контекста и тематических исследований, есть несколько явных признаков того, что узбекские власти продолжают неправомерно ограничивать право на мирные публичные собрания и наказывают журналистов, блогеров и активистов за их участие в таких собраниях. В случае с Миразизом Базаровым, например, факты свидетельствуют о том, что его право на свободу собраний было нарушено из-за неспособности правительства защитить его и других участников от насильственного и дискриминационного насилия со стороны толпы агрессивно настроенных мужчин. Кроме того, время его судебного преследования за клевету и оскорбление – в связи с публикацией в социальных сетях более пяти месяцев назад – предполагает возмездие за организацию им собрания, что само по себе представляет собой серьезное нарушение его права на публичные собрания.

События в Каракалпакстане, в частности, ограничение доступа к Интернету и мобильной связи, а также задержания журналистов и угрозы им во время акций протеста, также свидетельствуют об ограничении свободы собраний, которое противоречит требованиям Конвенции.

СВОБОДА АССОЦИАЦИЙ

Похоже, что правительство Узбекистана также ущемляет свободу ассоциаций своими действиями против некоторых журналистов и блогеров. Статья 22 (1) МПГПП предусматривает, что «каждый человек имеет право на свободу ассоциаций с другими…». Это право может быть ограничено государством-участником только в том случае, если такое ограничение установлено законом и необходимо и соразмерно законной цели. В [случае] «MT v. Узбекистан», Комитет по правам человека установил, что власти нарушили право заявительницы на свободу ассоциации, поскольку обвинили ее и посадили в тюрьму за создание незарегистрированной общественной организации.

Некоторые из описанных выше дел, по-видимому, связаны с нарушением права, предусмотренного статьей 22. Например, Вазира Эгамбердиева была обвинена, осуждена и оштрафована только за то, что провела у себя дома собрание политической партии, что является явным нарушением права на свободу объединений. В случае с Русланом Хаирнуровым обстоятельства его привлечения к ответственности за клевету, в частности тот факт, что он один был привлечен к уголовной ответственности за репост якобы клеветнического сообщения, когда автору сообщения даже не было предъявлено обвинение, позволяют предположить, что процесс мог быть на самом деле инициирован в отместку за его связь с неправительственной организацией, которая критиковала правительство.

ПРАВО НЕ ПОДВЕРГАТЬСЯ ПРОИЗВОЛЬНОМУ ЗАДЕРЖАНИЮ

МПГПП запрещает лишение свободы, которое является незаконным или произвольным. Задержание считается «незаконным», если оно не соответствует процедуре, установленной внутренним и применимым международным правом. Чтобы определить, является ли задержание произвольным, необходимо рассмотреть «элементы неуместности, несправедливости, отсутствия предсказуемости и надлежащей правовой процедуры, а также элементы разумности, необходимости и соразмерности». По этой причине досудебное содержание под стражей «должно быть разумным и необходимым при любых обстоятельствах», основанным на индивидуальном определении таковых, и только при узких обстоятельствах, таких как предотвращение бегства, фальсификации улик или повторения преступления. Кроме того, любой арест или задержание, применяемые для наказания лица за осуществление своих законных прав в соответствии с МПГПП, включая право на свободу выражения мнений и ассоциации, само по себе является произвольным.

Судя по обстоятельствам, многие журналисты и блогеры, дела которых описаны в этом отчете, подвергались и продолжают подвергаться произвольным задержаниям со стороны узбекского правительства. Назначение предварительного заключения всем лицам, которым предъявлено обвинение, караемое лишением свободы, не означает, что применение этой меры ограничивалось только ситуациями, когда оно было «разумным и необходимым», тем более что ни один из описанных выше журналистов и блогеров не был обвинен в насильственных преступлениях.

Кроме того, предварительное заключение и тюремное заключение Фазылходжи Арифходжаева, Собирджона Бабаниязова, Миразиза Базарова и Акмаля Шаропова сами по себе являются произвольным задержанием, поскольку их аресты и преследования являются прямым нарушением их права на свободу выражения мнений. Предварительное заключение и тюремное заключение Отабека Саттори также, вероятно, представляют собой произвольное задержание, поскольку, как отмечалось выше, обстоятельства их судебного преследования предполагают, что они были наказаны за осуществление своего законного права на свободу выражения мнений.

В отношении лиц с психическими расстройствами Конвенция также строго запрещает любое лишение свободы, за исключением случаев, когда оно «необходимо и соразмерно в целях защиты данного лица от серьезного вреда или предотвращения причинения вреда другим лицам». Кроме того, такое задержание должно рассматриваться «только как крайняя мера» и «на кратчайший надлежащий период времени». Даже в таких обстоятельствах лишение свободы лица с психическими расстройствами должно иметь место только при наличии адекватных правовых гарантий и должно периодически пересматриваться для оценки его постоянной необходимости с учетом наилучших интересов человека.

В свете этих стандартов бессрочное содержание Валиджона Калонова в психиатрическом учреждении явно нарушает гарантии Конвенции. Суд, распорядившийся о заключении под стражу, не попытался оправдать его лишение свободы как «необходимое и соразмерное», а факты дела не подтверждают предположение о том, что он мог быть опасен для себя или других. Его обвинили не в насильственных преступлениях, а скорее – по схеме, соответствующей другим случаям, описанным в этом отчете, – в преследовании за его критику президента и правительства Узбекистана. Еще более вопиющим является то, что суд не ввел в действие какую-либо процедуру пересмотра или пересмотра его принудительного лечения в учреждении, что явно свидетельствует о произвольности его содержания под стражей.

ПРАВО НА СПРАВЕДЛИВОЕ СУДЕБНОЕ РАЗБИРАТЕЛЬСТВО

Обстоятельства, изложенные в ходе ареста, расследования и судебных процессов в отношении нескольких описанных выше журналистов и блогеров, свидетельствуют о том, что их права на справедливое судебное разбирательство, в том числе право вызывать свидетелей, представлять доказательства в свою пользу и считаться невиновными, также могли быть нарушены судебным разбирательством против них.

Например, адвокат Вазиры Эгамбердиевой публично пожаловался на то, что ему не разрешили вызвать и допросить свидетелей защиты его подзащитного в суде. Аналогичным образом, адвокат Фазылходжи Арифходжаева заявил, что его подзащитный был осужден на основании незаконно полученных доказательств и что защите не дали возможности представлять доказательства [его невиновности] или вызывать свидетелей. Эти обстоятельства, если они будут установлены, составят нарушение права на справедливое судебное разбирательство в соответствии с МПГПП.